бильярдный шар

какое у тебя красивое имя-
так же мосты отражаются в вечных реках.
жестом сказочным миниатюра,как сон,тянется.
медленным порохом вереницы доисторической вязи.
я вижу твои тени в днях уходящих.
считаю минуты.и дальше-дороги среди холмов,избавленные
от перекрестков и пробок автомобильных.
дай подержать мне свободу в руках-
такая тонкая,она делает самых слабых
безупречно-сильными.
какое у тебя красивое имя-
я не слышала букв,что его в абсолютности своей превосходят.
а пассажиры уставшие от реальности,в мир иной всё уходят,
не оставив после себя даже прозрачного следа.
напиши мне письмо монблановскими чернилами.
красным на белом твои вены пульсируют очень быстро.
адресат,как и прежде,выбыл.
абонент недоступен,словно охотничий выстрел.
так идут поезда от границы к границе,
чувствуя свою непринадлежность к железным дорогам.
какое у тебя красивое имя-
еще немного,и нежность расплавит мои оковы,
в которые я добровольно себя заключила.
ангелы белоснежные смыкают разноцветные крылья,
смотря на воздушное,тропически-жаркое солнце.
кто-то разделил астрономию и положил карты созвездий в коробку.
а в это время за тридевять земель от Парижа
аккуратный стратег глубоко заблуждался,
пуская со скоростью света бильярдный шар
против пересечения его несуществующих траекторий.

Hullabaloo

гонять мятной жвачкой диск "Hullabaloo"
и ставить повтор на десятой.
а может,девятой-Бог его помнит,где потерялись числа.
паутинкой дорога вьется до неприличия быстро,
чем дальше-тем узор всё затейливей заплетается в косу.
до южного солнца каменным блинчиком рассекаю волны,
не останавливаюсь на морских поворотах.
гонять мятной жвачкой диск "Hullabaloo"
и выжимать газ до самого пола.
я не знаю,почему ребенок двухлетний
стал вдруг таким серьезным,
будто случайно,по шалости своей детской,
проткнул начищенной шпагой
раскрашенное в зеленое яблоко небо.

Ершалаим


жить с закрытыми глазами.
ты был моим нетленным,моим неназванным,
моим Ершалаимом во тьме бездонных морей.
восходило солнце,приходила ночь,
а ты всё светился.шёл дождь первобытный
под музыку танца прошедших дней.
жить с закрытыми глазами,
ослепленными безупречною твоей славой-
ты был просолен кровью насквозь,
мой единственный,непокоренный Ершалаим.
и расступались пред тобою
высокие горы и сочные травы.
жить с закрытыми глазами,
зная,что зов мой достигает твой острый слух.
мой Ершалаим дивный и долгожданный-
один ты:
любишь и принимаешь меня,
и благодатен твой сияющий неземной вечностью дух.

небо не знает никаких фаворитов

небо не знает никаких фаворитов.
спокойно в отрыв-сомнительно что вернусь.
цепляясь гибкой мачтой за гладь синюю,
раздуваю прошитые суровой нитью паруса,не тороплюсь.
ветры западные,ветры северные,отнесите судно моё
в свой неуютный холодный дом,просоленный морем неназванным.
я не хочу больше быть по рукам и ногам связанным
нелепыми ссорами,обстоятельствами,скучными истёртыми фразами...
и время всё тикает у меня в висках,заполняя колодец серой водой.
спокойно в отрыв-а внизу каждый заучивает отданную ему роль.
неслышно трогаю по-мужски крепкий штурвал,
но некуда бросать свои якоря...
и корабль мой продолжает течь по светло-бирюзовым волнам.
на земле зажглись миллиардами огоньков воздушные светлячки.
там,где мой дом,гаснут неисправные,измученные фонари.
уже невозможно оглянуться назад.
уже давно перестал меня город наш ждать-
вкус дождей слился со вкусом слёз на чужих лицах.
небо не знает никаких фаворитов.

я чувствовал,как бьётся твоё сердце во мне

я чувствовал,как бьётся твоё сердце во мне
и тонул в реке бумажный кораблик,
неумело цепляясь за жизнь.безисходно убегать-
по линии виска трепещет синяя жилка,страдает.
я играл словами,я перекидывал ноты
из ладони в ладонь,стараясь создать бесконечность.
я спрашивал себя самого и весь белый свет-
кто ты?
я разрисовывал стены именем столь мне близким.
и ничего не произошло,мачты не сломались,
а штурвал пах хвоёй и правдой.
ты магнит,что вечен и постоянен.
я пытался рассечь свои руки,чтобы кровь,
смешанная с твоей,утекла в небытие.
я уже не успел.курил в окно молча,
чертил на стекле признания о тебе.
я чувствовал,как бьётся сердце твоё во мне,
и с каждым своим шагом я привыкал,как это-
быть рядом,когда нас обоих нет.
хранил тебя,как свет далёких планет.
я замечал,что стремлюсь к тебе даже после
жестоких,острых и едких слов.
ты на вкус-пахнущий дождями и горизонтом Владивосток.
быть или не быть-я не ставил себе вопрос.
я не верил в чудеса,рассыпая на пол бусины прошлого.
долго тянулись дни,и каждый из них был тобой.
лепил своих из чужих и от Боли на щеках оставалась соль.
после-пил жадно Небо,но слышал лишь волчий вой.
я боролся.не победил себя.
осветила асфальт намокший Луна,
и я смирился.я понял,что не смогу разлюбить тебя.
я видел столетия этой Любви во сне.
я чувствовал,как бьётся твоё сердце во мне.

в унисон

сказки-это светлые,незамутненные глаза
моего сына,распахнутые в унисон небу.
он умеет жить на раскаленных июнем крышах,
мастеря бумажные самолеты.
руки его-те же крылья,
голос-звон ручья,впадающего в бурную реку.
он умеет рисовать на мокром песке слезами,
и он очень похож на тебя.
судьбе не удивляюсь.
так и должно быть.
мой сын,что еще не родился-ты.

с Тауэрского моста

зима разбежалась с Тауэрского моста и сиганула в Темзу
не запахнув своего пальто,не надев даже шарф снежно-белый.
я проследил её полёт от кромки до кромки
но так ничего и не понял-я ждал уже осень.
я сжимал в покрасневшей руке истлевшую сигарету.
память заучила назубок прошедшее лето,
и ей становилсь скучно от того,что нельзя вернуть.
в её горле першили болезнью слова
и было от их резкости не продохнуть.
я сплюнул ментол на асфальт.
зима разбежалась с Тауэрского моста...
я не дал бы за нее ломаного гроша.
я не любил никогда её сердито-колючий взгляд.
но что-то оборвалось во мне и стали тонкими небеса.
моё сердце оказалось таким маленьким-
даже новорожденный мог держать его в своём крошечном кулачке.
я испугался и лишился земли под ногами-
не успел вслух крикнуть"зачем?!"
а вокруг меня всё пели южные ветры,
зовущую мою шлюпку в неведомый путь.
зима разбежалась с Тауэрского моста и сиганула в Темзу
я почувствовал как идёт время.мне теперь никогда не заснуть.

сакура

ветер шумит, раскачивая неласковый июнь
в колыбели красивых каштанов.
мы всё идём, идём, идём с тобою,
продолжая путь самурая.
ветер ласкает море и проносит над ним
заморские сладости чувств и степенные караваны.
дивно вздыхает сердце:
шьёт любовь красными нитками мои кровоточашие раны.
ветер спешит искупаться в безоблачном небе-
видимо, есть у него свои грустные тайны, утраты, потери...
мне хотелось бы просто видеть тебя-
хорошо быть с тобой, выдыхая невзгоды бремя.
ветер поёт на японском зелёным деревьям
и те послушно сгибают свои колени.
мы всё идём, идём, идём с тобою-
путь самурая ведёт к душевному просветлению.

© Copyright: Авто.Свобода, 2006